День сегодняшний был не такой загруженный - оно и понятно, почему.

С утра небо хмурилось, не предвещая жителям Лос-Анджелеса ничего хорошего в плане погоды. Как будто...Одной ногой все они уже шагнули в осень, пусть на дворе и был август. А когда подобная погода накатывала - неимоверно хотелось домой, к кофе и любимым рукам, которые дарят не только физическое, но и моральное тепло.

До конца рабочего дня оставалось буквально несколько минут. Самый поздний на сегодня клиент решил отменить запись из-за непогоды и Эрис с удовлетворенным видом рассовывал баночки с краской по местам, параллельно делая какие-то пометки в планшете.  Сейчас в салоне оставался он, администратор и мастер по маникюру, что уже тоже собиралась отчаливать. Маленький, но уютный коллектив, который Эрису удалось сотворить здесь, тоже был теплой моральной поддержкой. Но все это меркло по сравнению с тем беспокойством, которое испытывал Тату, находясь в далеке от Мики.

Не получать от него вестей было ужасно тревожно.

Он не приходил домой, не отвечал на звонки и Эрис собирался на срочные поиски в первый же день, но они не увенчались успехом... Тревожность и страх нарастали с каждым мгновением и контролировать их уже было попросту невозможно. Эрис советовался с друзьями, поднимал на ноги нужные связи - тщетно. Аргентум как сквозь землю провалился.

Одна мысль не давала Тату никакого покоя, ведь в голове всплывал один разговор...который сам Эрис не то, чтобы считал самым важным в их жизни, но понимал, что это может перерасти в реальность. Может, от этого он еще находился в сознании не сошел с ума окончательно?..

"Он решил...сделать это?.."

Да, подозрения были, и немаленькие.

Микель не пропадал никогда так резко, разве что действительно решил кардинально что-то изменить в своей жизни. Только вот...эти изменения могли затронуть не одну жизнь.

Потому когда дверной колокольчик - будучи вполне аутентичной деталью интерьера - тревожно звякнул, а со стороны ресепшена показалось шевеление,  Эрис откатился на стуле, на котором до этого успешно перебирал краски и очутился в коридоре.

- Ми...Малыш?..

Странно, но называть его ласковыми прозвищами - это как само собой разумеющееся даже в самых опасных и двусмысленных ситуациях. Эрис, несмотря на все протесты, никогда этого не стеснялся и не стал бы менять свою стратегию. Однако...сейчас ласковое слово само вырвалось, потому что осознание накатило почти моментально.

Мокрый до нитки, перемазанный в непонятно чем, его Мика стоял на пороге одной из самых стерильных комнат салона, и смотрел на него своими красивыми, но отчего-то исполненными боли очами. Сердце моментально затрепетало, отвечая на тревогу подобного появления, и Эрис поднялся настолько резко, что обронил стул, обронил пару баночке с краской и едва не задел локтем инструмент, бывший уже идеально чистым.

Подбегает он моментально, затаскивает внутрь комнаты, совершенно не боясь замарать руки. Запирает дверь с негромким хлопком.

И прижимает к себе - крепко, чувственно, пытаясь согреть.

- Что произошло? - Эрис спрашивает тихо, почти неслышно, точно бы и боится нарушить лишним словом какое-то табу.  По первому же представлению - на Аргентума могли напасть, но он...не выглядел избитым. Что-то еще случилось или...или случится, если не помочь сейчас. Эрис судорожно гладит мокрые волосы Микеля и продолжает прижимать к себе, силясь отдать все то физическое и душевное тепло, которое у него было.

"Небеса, только не молчи, прошу тебя. Только не молчи..."

На мгновение между ними повисла пауза. Тягучая, ощутимая, болезненная.

"Убил."

Это слово отдавалось в мозгу хрипами и скрежетом, до того противным, что хотелось убежать куда-то подальше, закрыть уши руками и больше не слушать никогда. В мире, где они обитали многие убивали других, это считалось в порядке вещей, а закон...Да его давно уже не было как такового. И, все же, услышать это от Микеля, хотя не столь давно они это просто обсуждали, было слегка...дико.

И все же, Эрис старался ничем не выдать себя, он продолжал мягко обнимать юношу, пока тот сам не отстранился.

"Это ничего. Ничего".

- Они заслужили это, Мики, - показалось или голос оказался более сухим, чем следовало бы?

Но эмоции были куда сильнее, чем Эрис мог себе представить. Тотальное количество внутренних сил у него ушло на то, чтобы держать их при себе и не выразить сразу все, что он ощущал. Коннэл прекрасно видел состояние Аргентума и не желал пугать его еще больше. Сам Тату никогда не отнимал чужие жизни. Повреждения - да, наносил. Запугивал. Делал больно. Но до убийства никогда не доходил и получается, что сейчас его избранник пересек эту черту...за них обоих.

В голове моментально вонзилась мысль о том, что это он должен был сделать это. Не позволить Микелю пятнать себя убийствами, а пойти и отомстить самостоятельно.

"Ты глупец, который не успел".

Можно было сколь угодно убеждать себя в том, что все нормально, что ничего такого не произошло, что Мика правильно поступил. Только состояние это не облегчит. И лучше не станет.

- Мики...

Эрис подошел ближе к своему молодому человеку и протянул к нему ладонь, стягивая ниже мокрую рубашку.

- Ты совсем замерз.

Микель ясно выразил желание - нанеси мне на тело рисунок. Сделай мне больно. Так больно, чтобы я отвлекся от того, что сделал. Так больно, чтобы мы разделили эту боль с тобой. И чтобы потом я не смог стереть это с себя, чтобы татуировка служила вечным напоминанием о том, что я сделал, о том, как отомстил за свою честь. И ты будешь помнить об этом. Мы будем вместе помнить и хранить эту тайну до конца. Ты и я.

Тату на минуту закрыл глаза, так и оставив  руку на чужом плече, стискивая его пальцами едва заметно.

- Я хочу, чтобы ты подумал еще раз. Не принимай такие решения на горячую голову. Потом ты можешь пожалеть, - наконец, спустя слишком тревожное и напряженное молчание, в котором Эрис отчетливо слышал громкий стук собственного сердца, произнес он. Пальцы на плече Микеля сжались сильнее, а рубашку Тату уже стянул на себя, забирая словно ненужную тряпку. От такой резкой смены температур Микель вполне мог захворать но, видимо, совершенно о том не думал. Эрис бы тоже не думал, отняв жизни у нескольких человек.

"Держись...
Держись ради него. Не поддавайся эмоциям".

- Может, я просто отвезу тебя домой? К нам домой, - это было сказано уже тише, а пальцы поднялись выше, поглаживая Микеля по щеке. - И там налью тебе, согрею, ты поспишь и наутро скажешь мне, хочешь ли еще татуировку. Как тебе такой вариант?..

Надежда на то, что Мика образумится, была довольно шаткой. В таком состоянии он легко мог начать спорить и Эрис мысленно готовился принять на себя этот эмоциональный ураган. Не в первый раз. Впервые сегодня ему предстоит столкнуться с самыми темными проявлениями характера и личности своего избранника, но...Эрис не боялся за себя - ни капли.

За Мику - да.

"Как же я хочу себе умение стирать память. Почему это куда сложнее, чем сводить татуировки?.."

Он с ума сошел...

У Тату в голове была лишь одна мысль: сгрести Аргентума в охапку, усадить в машину и силком отправить домой, а там уже дальше разбираться с его психическим состоянием. Конечно, решать такую проблему он бы попросту не стал, ибо не мог. Убийство всегда накладывает отпечаток на того, кто совершил это деяние.

Но обвинять сейчас Микеля в том, что он запятнал себа навечно, что он теперь не такой, каким раньше видел его Эрис?

Немыслимо.

- Ты сам не ведаешь, что говоришь...

Голос у Эриса был слабым, негромким, будто он на мгновение поменялся с любимым местами. Кажется, он и раньше практиковал это: забирал сна себя чужую боль и не позволял Микелю погрязнуть в своих негативных эмоциях. Вспомнить хотя бы, как он спасал его, как настоял на том, что ему нужен лучший специалист...

"А теперь он приходит не к специалисту. А ко мне. И просит, чтобы я нанес рисунок, который хрен ты потом уберешь просто так. Мики...Мики, что же ты хочешь этим сказать?"

Да ничего особенного он не хотел сказать. Просто пытался сделать так, чтобы  у него на теле осталось напоминание о совершенном убийстве. Именно этого Тату не мог понять. Он бы попытался забыть, выкинуть из головы, да просто...пошел бы и напился? Да, вполне вероятно! Может, сделал бы что-нибудь еще, но явно не стал бы оставлять об этом поступке напоминание. Микель же...всегда поступал по-особенному. И Эрис не мог его в этом винить. Возможно, за это он тоже любил этого юношу самой искренней любовью, на которую был способен человек. Даже не сомневался в том никогда.

Эрис наблюдал за перемещениями Микеля, слушал его голос и пытался не выдавать своих эмоций. Но что-то все продолжало говорить внутри: ты делаешь неправильно. Ты должен...

Должен, должен.

Сердце стучало как дикий тамтам, а Эрис все не мог решиться на шаг. Только слова-  что еще у него было? Как еще он мог убедить Микеля не делать того, о чем тот будет потом сожалеть? Или, быть может, ему наоборот хотелось потакать сейчас этому юноше? Сделать так, чтобы он был счастлив и чтобы его желание исполнилось? Эрис всегда и все делал для Микеля, готов был бросить мир к его ногам, что для него какая-то татуировка?.. Тату вздохнул, наблюдая, как Мики впускает в помещение холодный дождливый воздух. Природа сегодня будто бы подсказала состояние двоим молодым людям и сделала так, что их эмоции стали уж больно похожими на ее проявления. Интересно, надолго ли сегодня в городе буря? А в их душах?

- Мики, ну...

"Громче говори, идиот".

Эрис кашлянул, подходя ближе к Микелю и попутно вытаскивая на свет машинку, уже давно убранную. Теперь она покоилась на рабочем столе, а кушетка, девственно чистая, казалось, готова была принять в свои "объятия" Аргентума. Только готов ли был сам мастер? Ох, нет, его руки знатно дрожали, пусть он и пытался не подавать виду.

- Хорошо, я сделаю то, о чем ты просишь, - полностью беря ответственность за собственные слова, произнес Тату, подходя ближе. Он мягко коснулся талии Микеля, притянувшись к нему, и положил голову на его плечо. Вместе они недолгое время смотрели на непогоду за окном.

Она пахла отчаянием и болью.

- Но тебе в любом случае нужно обсохнуть. И выбрать эскиз.

Да, он сдался. Но был ли из-за этого несчастлив?

В критической ситуации Эрис готов был действовать именно так - без сожалений, без колебаний. Думал он лишь о счастье Мики и не собирался останавливаться на половине пути.  Если его любимый желал покрыть свое тело рисунком - что ж, он сделает ему рисунок. Лучший из тех, которые может изобразить человеческая рука. Они потом поговорят о смыслах, потом выпьют вместе и потом разберутся с последствиями ( а они непременно будут, учитывая, что сделал Аргентум).

- Иди ко мне, я рядом.

Он и так стоял поразительно близко, дальше и идти никуда не нужно было, но...фраза казалась сейчас очень нужной. Потому что как бы близко ни стояли двое, между ними враз образовалась некая пропасть, от которой нужно было избавиться. Притом - как можно скорее.

Как вроде бы просто было взять и согласиться сделать то, о чем просит любимый человек. Но если бы дело было в обычный день и оно касалось бы, предположим, заказа пиццы, то все было бы куда проще, чем есть на самом деле. Сейчас дело было совершенно нестандартным и у Эриса просто не было шанса поступить иначе. Он не хотел ранить Микеля еще больше. Тот и без того был слишком сильно затронут случившимся - оно и понятно, ибо не каждый день ты отнимаешь чужие жизни.

"Но он отомстил.
Сам. Без твоей помощи. Ты должен...гордиться им".

Но Тату не мог.

Попросту не мог убедить себя в том, что все действительно нормально. Все не было нормальным, начиная с того самого момента, когда Мики перешел дорогу ненавистникам. И  даже сейчас отголоски тех событий стремительно нагоняли их, то накатывая волнами, а то снова сбавляя обороты. И Эрис знал: все еще вернется.

Однако пока им обоим нужно было жить дальше. Идти вместе, рука об руку. Иногда Тату казалось, что в мире никого больше не существует, помимо Микеля, пускай у него и была семья, которой он активно помогал. Но в такие моменты мир действительно сужался до Мики, и никого туда впускать больше не хотелось. В какие-то моменты жизни Эрис действительно готов был замкнуть этот мир до Мики и забыть о том, что происходит за пределами этого маленького мирка...Да, если бы он так мог сделать - то сделал бы. И все равно, что скажут друзья, родственники, служащие...Порой любимый человек нуждался в нем куда сильнее, чем обычно. Как сейчас. А это значит, что весь мир может подождать.

- Все ради тебя... - едва слышно выдохнул Эрис, вдохнув родной аромат.

"Забирай все, что у меня есть. Мое сердце Мои руки. Мое искусство.
Меня всего".

Трудно было оторваться от него сейчас - настолько потерянным и опустошенным, и, вместе с тем, неимоверно милым выглядел Микель. Кажется, когда-то уже подобное было? Но не время предаваться воспоминаниям. Сейчас нужно было успокоить молодого человека, сделать так, чтобы все тревоги отошли для него на второй план. Эрис готов был просидеть в студии всю ночь, лишь бы удовлетворить желание своего возлюбленного. Многие назвали бы это безумным помешательством, но...

Возможно, так оно и было?

- Пара бутылок есть в шкафчике у моего стола, посмотри, что тебе больше нравится. Там же есть пара рюмок, - все так же негромко посоветовал Эрис. - Только запивать у меня совершенно нечем, извини. Да и...в целом, по технике безопасности, тебе пить противопоказано, если ты собрался делать татуировку.

Тут Эрис мог побыть душнилой, поскольку работал всегда чисто.  И если клиенты вдруг являлись к нему в состоянии опьянения, то он отказывался от работы. Да, даже если терял деньги. Никогда не знаешь, какова будет реакция пьяного тела на внезапную боль. Да, сейчас технологии шагнули далеко вперед и боль уже, по рассказам старичков, была не такой сильной, но правила есть правила. И как бы теперь объяснить все это Мике, чтобы при этом не задеть? Сложная задачка.

Тем временем, в его руках оказался планшет, изображение с которого было выведено на ближайшую стену.  Там была представлена галерея многочисленных работ - были как простенькие рисунки, так и сложные композиции, позволить которые могли лишь верхушки общества. Впрочем, здесь Эрис совершенно не задумывался о цене.

Сегодняшняя встреча, в любом случае, бесценна.

- Мне думается, ты хочешь что-то уникальное, - промолвил он, усаживаясь на стул возле кушетки. Он выудил пару перчаток из прикатной тумбы, сбрызнул спиртом руки, а потом и перчатки, и кивнул головой, давая знак системе пролистывать рисунки. - Есть банальные пауки или драконы. Популярны тигры и фениксы. Не хочется, чтобы ты портил свою прекрасную кожу какой-нибудь скучной татуировкой...Выбирай с умом, Мики...

Честно признаться, Эрис все еще готов был отказаться от этой затеи, но раз уж начал вести разговор, то нужно было хотя бы не позволить Микелю совершить неправильный выбор.

А уж в этом у Тату было опыта хоть отбавляй. На несколько сеансов хватит.

Тату помнил.

И ничего хорошего не было в том, что увидел он тем вечером, когда наведался к Аргентуму в гости. Удручающее состояние последнего было лишь началом их долгих отношений и пути к тому, чтобы признать в себе взаимную любовь. Сейчас Эрис с содроганием сердца вспоминал те времена и не хотел бы, чтобы что-то подобное повторилось вновь.

- Я просто...предупреждаю, - спустя некоторое время выдохнул Тату. "Если бы я только мог тебя отговорить. Но я хочу сделать все, чтобы твои раны зажили". - И не хотелось бы, чтобы ты отключился в процессе.

Сам он пока не спешил притрагиваться к собственной стопке, ведь впереди предстояла еще довольно кропотливая работа. Не хотелось бы испортить нежную кожу своего избранника неправильным движением. Только вот как быть, если тот начнет настаивать? Тату не знал. Предпочитал решать проблемы по мере их поступления. И вот сейчас ему  даже в голову не пришло почему-то уговорить Микеля не пить. Просто потому что Тату видел: юноша в этом нуждается. Эрис попросту не вправе запрещать ему что-то делать. Мики взрослый .Он сам может решать, что делать. И все же...

"Я не хочу, чтобы бездна его касалась".

Тату шумно вздохнул, останавливая поток слайдов. Можно было бесконечно перебирать созданные эскизы, но  ни один не казался ему подходящим. Впрочем, если Микель решит что-нибудь из уже имеющихся работ нанести на себя, то Эрис не станет возражать. Сейчас был именно от момент, в котором от него требовалась лишь всеобъемлющая поддержка. И если вдруг он оступится и решит пойти куда-то в ином направлении, то тут уж велика вероятность совсем все испортить . Мики и так явился к нему в ужасном состоянии, так кем же будет в его глазах Эрис, если вдруг не поддержит сейчас? Ох, нет. Нужно было идти с ним до конца. Эрис хотел этого больше всего на свете. и даже если бы Микель предложил еиу парные татуировки сейчас - он бы их сделал. А пойти погулять после этого под дождем в пьяном виде? Да запросто! Все. что угодно. Лишь бы он был счастлив...

Гнетущие мысли не давали ему покоя. И ладно бы с ними было легко бороться, так нет...Они никак не желали покидать голову Эриса и подкидывали все новые сложности.

Что если Микеля поймают враги? что если посадят, убьют, искалечат?

"Нет."

Эрис резко поднялся, забывая о том, что хотел что-то сказать любимому про волшебные письмена. Такие ему тоже приходилось изображать на чужих телах, но сейчас ему совершенно ничего такого не шло в голову. Хотелось лишь увериться в том, что Мики в порядке. Что в его голове больше никогда не будет боли и страха и к нему не приблизится никто, кто посмел бы что-то подобное сотворить. То, что Аргентум сегодня совершил, не забудется никогда. И все же...

- Мики? - Эрис медленно перевел взгляд на возлюбленного. Перчатка скользнула по руке с характерным хрустом. - Что значит..."Оставить"?

Он отвел взгляд, странно улыбнувшись каким-то неловким мыслям. Да, когда-о он и предположить не мог, что ему достанется такое сокровище. Что Микель будет принадлежать ему, а он, Эрис, станет принадлежать Микелю. Сейчас он готов был бросить мир к ногам этого белокурого юноши, и никто не сумел бы остановить его от такого. Но теперь, когда речь зашла о такой тонкой теме как даже временное расставание...это заставило Тату напрячься.

- Я не оставлю. Никогда, - голос стал едва различим в жужжании лампы над кушеткой. - Иди ко мне. Ложись. Я сделаю на твоем теле рисунок. И я не позволю тебе думать, что когда-нибудь я оставлю тебя. Нет. Этого не случится. Даже не...

Вторая перчатка с характерным хрустом оказалась на руке молодого человека. С тихим рычанием он поднялся с места и, преодолев расстояние от Микеля до кушетки, потянул к себе.

- Не думай о них. Думай обо мне. Я твое спасение, а ты - моя главная звезда на небосклоне. Других нет ярче тебя. Сегодня ты просто станешь чуточку иного оттенка - вот и все. Доверься мне. И закрой глаза, я буду рядом, когда на тебе расцветет рисунок. Мики, мое сокровище, пойдем, - все еще подтягивая в сторону места "творения", Эрис говорил слегка сбивчиво. Пусть даже и не пил ничего. - Это будет...моя лучшая работа.

"Только для тебя. Для тебя одного..."

Эрису откровенно не хотелось говорить о каком-то там "конце". Он жил то счастливое время, когда впереди было лишь блестящее будущее и любимый человек рядом и видеть что-то кроме этой картины ему страшно не хотелось. Сейчас, когда Микель заикнулся о "жить вместе и счастливо", Тату невольно задумался - а сколько оно продлится? Он верил, что до конца их самой долгой и счастливой жизни. И надеялся, что так же думает и Аргентум... Он давно ловил себя на том, что жаждал, чтобы их с возлюбленным мысли хоть как-то были близки. Ему почти всегда везло, да и везение ли это?..

- Знаешь...если бы я услышал эти слова в спальне, то забыл бы о том, что работаю тату-мастером, - невольно улыбнулся Эрис, подтягивая к себе столик с инструментами.

Ему и правда хотелось создать что-то уникальное на теле Аргентума. И дело было даже не в сути рисунка.

Суть была вообще в том, что Мики по-настоящему доверял ему. Сказал, что готов вверить самое дорогое в руки мастера. И Эрис...просто не мого ему отказать. Он сделает так, что этот вечер запомнится. И все негативные воспоминания сотрутся, оставшись лишь прекрасным рисунком на теле юноши.

- Значит, ты никогда не думал о том, чтобы сделать татуировку? - размышлял вслух Эрис, протирая нежную кожу на шее возлюбленного. Ему было боязно сделать Микелю слишком больно, но он понимал, что избежать этого нельзя. Особенно в первый раз, когда Мики, по факту, был не подготовлен толком. И даже тот факт, что он доверял во всем Тату, не говорил, что будет просто. Так что мысленно Эрис готовился к худшему, хоть и знал, что его молодой человек может вытерпеть многое.

"Не хочу делать тебе больно. Действительно не хочу
Но ты сам пришел ко мне, сам доверил свое тело мне и...И я даже не знаю, как я смог бы тебе отказать в такой мелочи.Ты бы сделал то же самое для меня, Мики..."

Набрав черную - словно сегодняшняя ночь - краску в пистолет, чтобы потом не тратить на это время, Эрис приступил к начертанию эскиза. Пока это лишь линии, без проникновения краски в тело, а вот потом уже будет больно. Он примерно поймал задумку Мики, но пока ладонь с пером скользила по шее молодого человека, Эрис не смог отказать себе в удовольствии склониться над лицом избранника и нежно коснуться губами его губ.

- Прости, мне сложно удержаться и не касаться тебя за пределами тату-сеанса, - словно пытаясь оправдаться (но при этом зная, что это вовсе не является необходимостью) промолвил Тату. - Когда ты так лежишь передо мной беззащитно, мне совсем не о рисунках мысли в голову приходят. Сейчас начерчу эскиз, дам тебе зеркало и ты посмотришь, все ли так.

На некоторое время Тату замолчал, углубившись в работу, и спустя некоторые минуты протянул Микелю небольшое зеркало, чтобы тот сумел взглянуть. Эрис постарался учесть все пожелания возлюбленного, но все еще боялся, что ушел куда-то не туда и добавил слишком много красок и теней. Впрочем, это был лишь эскиз и на этапе нанесения самого рисунка все могло преобразиться и принять совершенно иной вид. Хотелось бы знать, что об этом думает сам "заказчик".

- А насчет парных...Ха...Слышал я, что некоторые пары набивают себе татуировки в виде колец. Ты тоже такие хочешь? - чуть усмехнулся Эрис, поглядывая хитро на Мику. - Я совершенно не против. Но ты подумай пока, куда на мое и так исписанное тело могла бы поместиться татуировка в твою честь.

У Эриса и без того была забита большая часть тела...

Так что Микелю действительно придется хорошенько подумать и постараться.

Многие люди выжидали очень долго прежде, чем сделать рисунок на своем теле. Да, было полным-полном тех, кто делал рисунки без раздумий, без смысла. Для самого Тату каждый рисунок, который был запечатлен, был наполнен определенным смыслом. И он отчасти понимал сейчас стремление Микеля как-то оставить на собственном теле память о совершенном. Но, в то же время, Эрис и беспокоился за будущее - разве при каждом взгляде на татуировку не будет Аргентум вспоминать о грехах прошлого? Разумеется, будет...И это будет старой раной, которая раз за разом вскрывается...

"Как я хотел бы найти средства, чтобы избавить тебя от этих страданий...Но разве могу я отказать тебе в такой простой просьбе?"

Если бы даже у Тату не было никаких навыков, он бы отыскал для Микеля лучшего мастера. Сидел бы рядом. Держал за руку. Но никогда не оставил бы. Да, про него можно было сказать "Я брошу мир к его ногам", и это было бы правдой. Эрису всегда хотелось делать больше, чем он может делать. Всегла казалось, что он делает мало...Даже сейчас, учитывая площадь и характер татуировки, молодой человек жаждал прыгнуть выше собственной головы.

Все ради Микеля. Абсолютно все.

- Это забавно, что на тебе нет ни единого рисунка, Мики, - чуть склонив голову набок, подметил Эрис. - Я словно в противовес тебе - весь украшенный. Но мне нравится, что это доставляет тебе удовольствие.

И все же, Тату надеялся, что после одного рисунка на теле Аргентум не придет за следующим. Эрис по себе знал, как легко "подсесть" на это увлечение и где одна татуировка - там будет и следующая. Многие так делали, не исключая его. Все же, Микель нравился Эрису и без всяких рисунков. И правда, они словно Инь и Ян.

- Тогда тебе нужно определиться, чего ты хочешь больше, - лукаво подметил Тату, выводя на шее возлюбленного очередную линию. Пока результат казался ему хорошим, но нужно знать, как это ляжет в дальнейшем... И ведь потом это...навсегда. Да, права на ошибку у него не было, несмотря на то, что сейчас век технологий и наука шагнула далеко вперед. Все-таки, татуировки были искусством, а стирать свое искусство - это несколько кощунственно. Эрис хотел любоваться Микой с рисунком или без, так что если и делать, то творить настоящее совершенство.и- Меня или рисунок?

"Если ты скажешь, то я прекращу сейчас же и буду утешать тебя уже иначе", - хотелось добавить Тату, но он спрятал эту фразу за очередной улыбкой.  Пускай Аргентум сам решает, его он хочет, не нужно склонять его на заведомо темную сторону силы. Возможно, после тату-сеанса Мики будет таким уставшим, что ему попросту ничего не захочется. Такое вполне возможно, учитывая все, что юноше пришлось пережить. Эрис пока не расспрашивал Мику обо всем - если тот захочет, то сам расскажет.

И, все же, любопытства  и жара в нем было слишком много. А когда эти две составляющие хорошего вечера соединяются вместе - вот уж точно жди беды.

- Вот как? - Эрис приподнял бровь и снова улыбнулся, отходя прочь. - Но ты прав, там еще нет рисунка. Думаешь, кто-то будет меня там разглядывать, кто не ты?

Он потянулся рукой к тумбе, в которой было спрятано небольшой зеркало. Снова подойдя ближе к Микелю, Тату протянул предмет молодому человеку, давая рассматривать эскиз.

- Мы оставляем ее черной или ты хочешь добавить цвета? - спросил Эрис, укладывая ладонь на плечо молодого человека и проходя выше к уровню шеи, задерживаясь на нежной щеке. - Если готов приступить прямо сейчас, то скажи. А  если нет, то тебе штраф в виде поцелуя.

Тут он приблизился ожидая реакции. и меду их лицами были эти коварные-задорные несколько сантиметров.

У Эриса никогда не возникало мысли пойти на измену. Да, вероятно, кто-то назвал бы его дураком, ведь в современном мире верность как таковая ничего не значила. Люди без зазрения совести продавали свои тела, свои способности, всю свою душу...И только некоторым все еще удавалось в этой обители похоти и разврата сохранять чистый разум и не испорченные чувства. То, что Микель теперь был, условно, в грязи, абсолютно Тату не волновало, он относился это как к той плате, что молодой человек заплатил за свое счастливое будущее. Конечно, он мог и не делать этого в одиночку, но...Так уж случилось. Сделанного не воротишь. О прошлом можно лишь сделать выводы и никогда более не повторять ошибок.

Однако теперь...никто не станет им мешать. Никто не будет пугать Мики, никто не станет для него болезненным воспоминанием, отнявшим у него саму честь. Эрис и сам до сих пор слишком хорошо помнил, в каком состоянии нашел Микеля, каким он был и что случилось потом. Однако...если бы не та ситуация, то сблизились бы они в итоге?..Кажется, что они были бы просто хорошей парой, но не такой понимающей, вот и все.

Только вот и сам Эрис не хотел ворошить сейчас столь болезненное прошлое. Он обещал Микелю счастья и лишать сейчас его такого было бы кощунством. Мики пришел за рисунком и...и можно сказать, что Эрис его сделал.

Почти.

"Но я не могу спокойно работать, глядя на тебя...такого.
Ты выбрал неправильный момент, малыш".

Конечно, ничего из этого вслух Тату так и не сказал. Просто молча наблюдал, как его игру в "штрафы" принимают и все возможные силы бросил на то, чтобы держать себя в руках. До последнего пытался - видит же небо. Но когда Аргентум оказался так близко, так невозможно рядом, все мысли о дальнейших манипуляциях пропали. Разом, будто их и не было.

"Я не удивлен".

Всякий раз...Всякий раз Эрис забывал в такие моменты, как правильно дышать. Может, он и вел себя как подросток, слишком упиваясь собственным чувствами. Да только кто его за это может осудить? Уж точно не Мики, прильнувший к нему сейчас ласково, как котенок, и смотрящий так нежно, так...

"...словно тебе и не нужен никакой рисунок на теле".

- Да?.. - негромко отозвался Эрис, делая вид, будто бы и не понял правила игры. Но ему откровенно хотелось чуточку подразнить Микеля, расслабить его, чтобы потом забрать обоюдные, невыразимо яркие эмоции, разом. Еще тогда, когда Эрис стягивал с Мики мокрую рубашку, ему в голову закралась весьма коварная мысль сделать несколько снимков перед тем, как приступать к работе. Зато сейчас никакая ткань уже не мешала, а сам Микель уже обсох. Только вот...надолго ли? Это уже так неважно. Тату склонился над своим очень важным "клиентом" и с хитрой улыбкой почти шепотом спросил: - К дьяволу этот рисунок, ха?

Ему не нужно было подтверждений. Эрис просто знал, что они оба не могут думать сейчас ни о каких татуировках. А еще он знал: Микель нуждается именно в НЕМ сейчас, как никто другой. Не в рисунке. Не в алкоголе.

В нем. В Эрисе.

"Я не могу больше сдерживаться".

С самого начала все шло не так. И ТАК - одновременно. Кушетка натужно скрипнула, но она была очень крепкой и довольно просторной, чтобы вместить их двоих. Выдержит ли она дальнейшее - вопрос другой, но кто об этом будет думать сейчас? Эрис слишком удобно расположился сверху, раскинув ноги по обе стороны от торса Микеля, при этом удерживая свой вес целиком на своих коленях, и позволяя смотреть на себя с достаточно редкого ракурса. Такова была ситуация: Тату хотелось без остатка поглотить все горе, всю боль, которую сегодня и ранее испытал Аргентум. И для этого он готов был заслонить собой его от всего мира.

- Мики...Боюсь, пока ты передо мной я...я не смогу сотворить с тобою совершенство, - "Поскольку ты уже совершенен". Эрис наклонился чуть вперед, нависая над возлюбленным, убирая прядки все еще влажных волос с его лица. - Простишь меня?

Даже если нет, Эрис готов был извиняться. Прямо сейчас. На коленях.

- Я просто не могу налюбоваться, Мики. Не могу перестать, - абсолютно честно признавался он, пока пальцы медленно сползали на грудь возлюбленного. Сколько уже раз он касался этого тела, сколько было дней и ночей, проведенных вместе? И всякий раз Эрис, кажется, находил что-то новое, что-то, даровавшее его вдохновению новый толчок. - От твоего голоса мурашки по коже. Скажи еще раз. Мое имя. Я люблю слушать его из твоих уст...

"А еще - твои стоны.
Как славно, что никого сейчас нет и все сладко спят..."

Казалось бы...

Сколько они говорили друг другу слов любви? И сколько раз срывали признания, находясь наедине? Тату готов был повторять их каждый день, он никогда не скупился на комплименты и на важные для Микеля слова. Равно как и Мики отвечал ему взаимностью. Наверное, в том числе, и из-за этого их можно было назвать отличной парой. Только даже у идеальных с виду пар бывали свои секреты...И Эрис готов был сохранить секрет Мики до тех пор, пока судьба их не разлучит. А она не разлучит.

Не разлучит же?..

Тату слегка вздрогнул, почувствовав на себе приятные прикосновения, и понял, что он не зря сейчас изменил собственную плоскость. И то ли это ему всегда удавалось чутко улавливать настроение Микеля, то ли юноша просто под него подстраивался...Наверное, тут сочетались оба варианта, и со временем их отношения становились лишь крепче благодаря взаимному пониманию. Да, начали они сегодня с небольшого локального конфликта, но его можно было назвать бурей в стакане. И видит небо, Эрис стал бы утешать Микеля подобным образом только если бы понял, что возлюбленный к этому готов. Мики пришел к нему, начав буквально новую жизнь, совершив то, что навек запятнает его сущность и, возможно, как-то отразится на его репутации. Разве же мог Тату относиться к юноше иначе? Нет, конечно. Между ними ничего не поменяется. Никогда.

"Ты давно стал моей звездой, а я все еще не могу поверить своему счастью...
Как будто я живу во сне и не хочу просыпаться. Ты стал для меня моим смыслом и если есть то, что я могу тебе даровать, кроме себя самого...тебе и просить не надо, Мики..."

- Правда?.. - Эрис будто бы начал очередную игру с Мики, поскольку знал, что они порой дразнят друг друга, находясь наедине. Сегодняшний случай не станет исключением, даже учитывая, что Тату абсолютно трезв. Ему уж очень хотелось подбодрить Мику всеми возможными способами. И все же...

Хотелось большего. Как и Микель хотел от своего мужчины большего, так и самому Эрису хотелось забрать все негативные эмоции на себя, взамен подарив лишь удовольствие и...и самого себя, конечно. Ведь что еще он мог предложить этому прекрасному созданию?  Тем более, когда тот настолько беззащитен, и ему, по факту, некуда бежать. Да и стал бы Аргентум спасаться бегством? Эрис считал, что нет. Потому как он сам на его месте не стал бы.

- Я не специально, - вновь абсолютно честно произнес Тату, позволяя рука любимого обводить свое тело. Эрис прекрасно знал, какую реакцию вызывают у Мики рисунки на его теле и сколько эмоций поднимается из глубин души. Потому что сам Тату ощущал настолько сильный душевный подъем и почти что взрыв, что буквально по коже его ходили мурашки. И ведь это лишь начало их долгого прекрасного тату-сеанса. Хотя можно ли теперь его так называть? - Мы всегда можем продолжить, моя звезда.

Конечно же, он лукавил. Никто из них уже не смог бы оторваться от другого и сам Тату не сумел бы притронуться к машинке. Ему хотелось занять собой все мысли Микеля, но еще и уделить внимание этому совершенному - и без всяких татуировок - телу.

Которое принадлежит сейчас ему.

Простого "Люблю" и Эрису теперь казалось мало. Да, ему каждый раз казалось, что он делает слишком мало. И каждый раз он старался сделать еще больше, чем от него ожидали.

- Думаю, мне тоже положен штраф, - усмехнулся Эрис,наклонившись над Микелем и одаривая поцелуем его шею. За одним следовал еще один и еще...С одной стороны, а потом Тату переключился на другую, но не спешил. Делал это медленно, смакуя собственные ощущения и давая Мике распробовать. Но руки его в этот миг не останавливались, неторопливо поглаживая вдоль ребер, чуть щекоча этими прикосновениями.  - За то... - он на миг прервался, касаясь поцелуем подбородка возлюбленного. - Что я не исполнил твое желание. Но я просто не могу....

"Скажи одно слово и я перестану.
Удержи меня".

Кушетка снова подала звук под очередным движением Эриса, когда он сполз чуть ниже, проникая пальцами под влажную ткань чужих брюк и стягивая их вниз. Но снова он делал все прочее никуда не торопясь. Медленно гладил кончиками пальцев внутреннюю сторону бедра Микеля, пока, наконец, не прижался щекой к его коже там. Дыхание - горячее, рваное - ярко мазнуло и без того возбужденного юношу, и Эрис позволил себе поцелуй чуть более жесткий. Такой, после которого останется яркий багровый след. Но не сейчас, наутро. А пока они оба могут считать это своеобразным...м...штрафом? Да, пожалуй.

- Так где, говоришь, мне сделать татуировку, здесь? - пальцы одной из рук игриво прошлись чуть выше паха молодого человека. Легче было демонстрировать так, нежели на самом себе. "Ты уже настолько возбудился, что мне нет смысла тянуть. Я заберу себе весь твой огонь. Только гори для меня сейчас, только гори...". Другая ладонь бережно оглаживала одну из ягодиц, задорно нажимая, затрагивая чувствительный копчик. Это едва ли расслабит, но зато даст возможность забыть все пережитые этим вечером ужасы - точно. "Мой Мики, мой сладкий Мики, как же ты хорош..."

И если бы Эрис мог, то взял бы всю тяжесть на себя. Пока он мог лишь заменить ее собой.

Но разве же это так плохо?..

Конечно, сегодняшний вечер был полон сюрпризов. И более того...Тату не собирался теперь просто так отпускать Микеля, когда их общее настроение настолько изменилось и свернуло куда-то в противоположную сторону от изначальной дорожки. Да и в целом, в последнее время слишком много всего непредсказуемого происходило в их жизни, пусть Эрис и хотел стать для Микеля той самой надежной стеной, за которой молодой человек всегда будет ощущать комфорт.

- Ох...

Когда горячий язык коснулся пальца, у Эриса будто и слова все разом пропали. Странно... Он столько всего хотел сказать Микелю, и каждый раз у него находились нужные слова, но...Когда юноша приступал к активным действиям, на него хотелось просто смотреть. Просто раскладывать по полочкам эмоции, которые приносил этот серебряный мальчик, а после смаковать каждую, как драгоценное лакомство. Мики умел удивлять и Эрис никогда не смел даже сравнивать его с кем-то. Он уже неоднократно признавался Микелю и себе самому в том, что такое в отношениях с ним происходит впервые. Впервые чьи-то ответные чувства буквально даруют ему крылья и заставляют ощущать себя намного более свободным, любимым и...желанным.

Каскад длинных черных волос - особенная гордость Эриса - упали на плечи и закрыли его лицо и лицо Мики с обоих сторон. Тату знал, как Микель любит их гладить и перебирать, а потому даже не задумывался о том, чтобы когда-нибудь избавиться от этой роскоши. Напротив, его узнаваемой чертой была именно шевелюра, способная заставить завидовать любую барышню. Сейчас, ощущая прикосновения жадных до внимания пальцев, Эрис буквально утопал в этом водопаде ощущений, с грохотом сваливающим их обоих.

- Малыш... - горячо прошептал Тату, ощущая в себе силы лишь на то, чтобы забирать причитающиеся ему эмоции. Мики отлично знал, как нужно себя вести, и ему совершенно не требовались подсказки. Впрочем...порой ему удавалось настолько удивлять Эриса, что тот долгое время мог лишь изумляться способностям своего избранника.

"И о каких татуировках тут можно думать?.."

Жар с каждой секундой становился лишь сильнее, и Эрису все сложнее становилось сохранять самообладание, не терять себя в этом потоке ощущений. Микель был активнее, чем в последнюю их встречу, но оно и понятно - возлюбленный только что пережил событие, перевернувшее его душу с ного на голову. Он никогда не будет прежним, но для Тату Аргентум оставался все тем же человеком, которого он безумно любил и ради которого был готов не только отдать собственную жизнь, но и забрать чужую. Если бы Мики попросил его наказать тех ублюдков - Эрис сделал бы это. Но его чудесный малыш справился своими силами, а теперь...Теперь пришел к нему требовать любви и ласки, которую заслуживал в тройном размере.

- Я заберу тебя, любимый, - отозвался Эрис, позволяя Мики расположиться так, как ему было удобно - сверху. Он всегда прислушивался к желаниям партнера, и если Микелю  необходимо движение - он его получит. Как и абсолютно податливое и подготовленное тело в свое распоряжение. Сжигаемое абсолютной страстью и любовью. - И ты забирай меня. Не нужны тебе рисунки, бери мои. И я украшу тебя собой.

Его ладони удобно устроились на пояснице избранника и поглаживали нежную кожу, постепенно спускаясь ниже, к бедрам. Эрис очень любил уделять внимание предварительным ласкам, зная, что и Мики оценит это по достоинству. Им нечего было скрывать друг от друга - оставалось лишь показывать друг другу абсолютную любовь.  Даже зная друг друга слишком хорошо, они никогда не уставали, проводя время вот так, вместе, готовые отдаваться общим чувствам раз за разом. Они не уставали, не знали других и не смотрели на них даже. Их накрывало абсолютное счастье, эйфория от пребывания друг с другом. Как и сейчас...

- Я бы предложил поехать домой, чтобы тебе было более удобно, но...боюсь, что мы не доедем, - он негромко усмехнулся, вовсе не стесняясь включить в этот исключительно страстный и горячий момент капельку юмора. Тем более, что поглаживания были более настойчивыми, а взгляд был прикован к Микелю, как к самому драгоценному и желанному сокровищу на свете.

Отредактировано Tattoo (2024-08-26 00:17:57)

Отредактировано Tattoo (2024-09-06 23:50:05)