[open]
original |
There are no clean hands. But it is important how they get dirty.
OST
Горо Такэмура - личный телохранитель “императора” Сабуро Арасаки. Это та строчка в резюме, которую затмить сложно. И до которой добраться, скажем аккуратно, очень, очень нелегко.
С ним считается Смэшер. Он расценивает свои шансы с деактивированными имплантами против Оды как неплохие.
Удивительно, насколько неприметным может выглядеть столь опасный человек.
Видимо, не даром говорят, если человек настоящий профессионал, то это никогда не бросается в глаза сразу.
Горо давно не нужно ничего никому доказывать, в отличие от того же Оды.
Горо - неплохой человек. Он умный, решительный, волевой. Но при этом демонстрирует едва ли не слепую, безоговорочную верность корпорации и семье Арасака. Такой уровень преданности смотрится чуждым, учитывая остальные качества Горо. Что говорит лишь об одном. Это - осознанный выбор. Он - воплощение достоинства и оправданного высокомерия. Может быть, Горо не является самураем, но кто, если не он - воплощение всего того, чем и кем самурай должен быть.
Но, давайте будем честны. Зачем мне вам рассказывать о том, кто такой Горо и чем он столь замечателен? Если ваш взгляд зацепился за эту заявку, вы, скорее всего, уже все знаете сами.
Потому предлагаю вам вместо этого минутку незамутненного Takemura Appreciation:
«Арасака» дала мне то, чего я бы нигде не нашёл, — ценности, ради которых стоит жить. И это самое главное. Ты совершаешь преступления из-за денег. Я — во имя принципов.»
Видишь ли, у людей вроде меня либо все хорошо, либо они лежат в гробу.
Уязвлённая гордость лечится труднее сломанных костей.
— Я попробовал ваш местный бургер.
— Ага! И как он вам? Легко зашёл?
— Спроси у людей внизу.
Перед тем, как сделать сэппуку, самурай сочинял дзисэй — предсмертные стихи. Он делился последними мыслями: о жизни, о смерти... Я прочитал много таких. Некоторые — настоящие шедевры. К сожалению, я не самурай. Поэтому я попрощаюсь с тобой по-простому: гори в аду, kuso-ama.
Такэмура - серьезный, зрелый и сложный персонаж. Верный Арасаке, следующий кодексу чести, что не мешает ему проявлять подлость и хитрость в отношении врагов и всех прочих “непричастных”. Он себе на уме, опытный оперативник, матерый воин, при этом знаюший цену себе, своему труду и усилиям. Суровый стоик.
Мне было бы интересно повыхватывать и порассматривать фрагменты немалой совместной истории. В конце концов, Ода - его ученик и да, друг. Потому, да, не поверхностная динамика учитель-ученик и все, что с этим следует, учитывая, что ученик очень амбициозный, заносчивый карьерист.
Потому совместный экшн, океан флэшбэков, разношерстные альтернативы игровым событиям - на столе все это и многое другое. Есть идеи и пара набросков на вполне себе сюжеты. Нужно больше Арасаки CEO Арасаки.
|
>user
(data) |
Дополнительно
Пишу неспешно, но могу подстраиваться под шустрый темп, когда надо и горит. В среднем от двух до пяти тысяч посты. Третье лицо, с особым уважением к прошедшему времени. Качество в приоритете над количеством. Маленькие посты более чем возможны, когда это уместно. Если вам есть что написать всего на три строки, значит, так надо. И это нормально. Не жду и не одобряю тысячи символов водного содержания. Можно даже диалоги совместно писать, а потом уже вставлять в посты, если надо.
В общем, жду и надеюсь на вдумчивую, красивую игру. Экшн, драма, крутизна и сложные межличностные, все это с хорошей мерой самурайского флёра.
Бонусом графика с секретными плюшками и пространные обсуждения.
Свистеть можно в гостевой и в личку. Все обсуждаемо. Коней распределять на берегу, перед переправой ; ) Пример поста: — Ты — мертв, — голос Такэмуры звучал почти убаюкивающе.
Ода с трудом сдержал непрошенное ругательство, все-таки хлопнув Горо Такэмуру по плечу. Молчаливое признание проигрыша. Тиски захвата ослабли, наконец давая Сандаю возможность высвободиться. Тычок тренировочного бокена все еще отчетливо ощущался под ребром. Но это ничто по сравнению с тем, как сейчас горело самолюбие Оды.
— Еще раз, — скомандовал Горо, принимая боевую стойку. Он вовсе не устал. Даже дыхание не сбилось.
Сандаю отзеркалил действия Такэмуры. Встрепавшиеся волосы липли ко лбу, на котором градом выступала испарина. Он перехватил бокен, выверяя положение кистей рук, непривычно тяжелых и медлительных.
— Я не понимаю, — не сдержался Ода. — Зачем всё это? В чем смысл тренировки с деактивированными боевыми имплантами?
Сандаю был омерзителен собственный голос. Охрипший, сбивчевый. Ему едва хватало кислорода. Он чувствовал себя карпом, выброшенным на берег.
Горо едва заметно изменился в лице и выпрямился, оставляя бокен в одной руке. Он зашагал по плетеным татами неуместно буднично, обманчиво непринужденно.
— В чем смысл? Я расскажу. Думаю, я знаю, как все было. В твоей семье не осталось ничего, кроме фамилии. Это больше, чем пустота. Но этого мало. По крупицам собранный доход отца, чтобы обеспечить достойное образование единственному сыну. Но и этого почему-то оказалось мало. В твоем деле нет отметки о завершении Академии. Не имеет значения, почему. Зато есть талант. Немалые деньги потраченные на импланты, способные помочь применить имеющиеся задатки хоть где-то. Твой стиль, выбор оружия. Это не школа Арасаки, не военная академия. Щепки, улицы, возможно, банды.
Ода позабыл о собственной усталости, о том, насколько горели мышцы, потому что его окатило ледяным гневом. Он не выпускал Такэмуру из вида. Всё это должно было быть провокацией. И почти удачной. Сандаю позволил себе моргнуть лишь раз, как Горо оказался совсем близко, едва уловимая размытая тень. Он сильным, почти сверхъестественно быстрым движением тренировочного клинка выбил бокен Оды вверх, лишая его защиты. Еще секунда, в ушах оглушающе зазвенел грохот упавшего деревянного клинка, а Сандаю оказался пригвожден к татами в захвате, хватая ртом воздух и давясь злобой.
— Чеерт! — Ода зашипел сквозь зубы от всепоглощающей досады и ощутимых болевых импульсах в выкрученной руке.
— Поэтому прежде чем ты получишь положенные корпоративные привилегии, включая стандартные боевые импланты, я хочу знать, на что ты и еще сто тридцать четыре кандидата способны, — голос Такэмуры звучал точно также. Его точечный захват походил на тиски. В живые нервные окончания волнами бились сигналы боли, превращаясь в одну непрерывную ноту.
Ода должен был сейчас сдаться. Он замахнулся на то, что было ему не по силам. Отец был прав. А Сандаю — нет. Конец игры. Нет. Нет. Это игры закончились. Ода рванулся, по ушам ударил неприятный металлический глухой скрип, вспышка боли рассыпалась красными пикселями предупреждений имплантов. Свобода. Ода перекатился, хватая оружие с пола. На ноги он вскочил уже с бокеном на изготовку. Левая рука подрагивала, имплант сообщал о повреждениях. Но Оде было плевать.
— Молодец, — произнес Такэмура. Он усмехался? Или Оде так только показалось, потому как глава охраны “Арасаки” потирал челюсть, в которую ему Сандаю умудрился зарядить в ходе своего неожиданного маневра. — Достаточно.
|
