За эти доли мгновений, с ушедшей куда-то в пятки от страха душой Панда думал, что никогда, вот никогда-никогда не покинет Чайнатаун. Нахер такие приключения. Только когда он будет сказочно богат настолько, что у него будет своя охрана из кучи боргов-убийц, вот тогда он может быть будет совать свой нос в другие районы. Вот сейчас, когда один волк-идиот тащил его навстречу приключениям, а приключения поджидали, поигрывая арматурой, Панда вцепился в пальцы, стараясь разжать хватку Элиса на своей руке. Мысли лихорадочно перебирали варианты, что с ним будет – изнасилуют, а потом убьют или убьют, а потом изнасилуют. Хорошо хоть не могут ограбить, на месте счёта у него глубокий минус, а шмотки пусть и дорогие, но вряд ли найдется хоть кто-то, кому они придутся впору.
- Пусти меня, полуебок, - прошипел он, но тут же отвлёкся на то, что же этот указанный полуебок вытворил. С выпученными от ужаса глазами он наблюдал за тем, как волк вспарывает когтями бомжу глотку, не испытывая ничего схожего с какими-нибудь животными инстинктами. Жажда крови по нулям, одно лишь желание – свалить, забыть как страшный сон.
-Да, боюсь, а теперь отпусти меня! – на абсолютно тупой вопрос отозвался Панда, явно не оценив ситуацию, считая в этот момент Элиса конченным уродом и поехавшим ублюдком. Не то, чтобы было хоть сколько-то жаль бомжа, просто да, свидание выглядело не как романтическая встреча, а как ужастик, на который Панда не подписывался и никакого «стоп-слова» не знал.
Но вместо того, чтобы получить долгожданную свободу и облегчение для его измученного ноющего запястья, Панда вновь выступал в роли прицепа к бешеной псине, которая тащила теперь его прочь от заварушки, которую сам и устроил. Еще и повозюкал по грязному бетону, шмотки явно придётся стирать. Вдавливаясь в узкий проход в руинах, ожидая, что эта гора цемента и бетона от неудачного жеста придавит его нахрен, Панда даже не сразу заметил, что просто вплотную жмётся к Элису. Лишь услышав его тупую фразу, он поднял и вперил в него взгляд своих фиалковых глаз. Если бы Панда прислушался только к одной кучке мыслей, которая была сейчас в его голове, то он бы только согласился, благословил бы в добрую охоту и ушел бы восвояси, забыв его быстрее, чем постирал бы жилетку. Но Элис пусть и сукин сын, но чертовски милый сукин сын. И было бы жалко, если он сложит свою голову в какой-то потасовке, пусть даже им самим затеянной. А значит им надо было проманипулировать. А чтобы манипулировать, надо крепко взяться за манипулятор. Собственно Панда и взялся, крепко вцепившись, сжимая в цепких пальцах помимо определенной части Элиса еще и ткань его штанов.
- Если ты вздумал охотиться, будешь охотиться один. И не надейся, что я еще раз соглашусь хоть на одну встречу с тобой, - прошипел Хао, продолжая сильно давить. Впрочем, угрозы пришлось поставить на паузу, когда был слышен приближающийся топот. И разумеется, их сразу заметили в этом проходе, - шевелись, твою за ногу, - панда толкнул Элиса, чтобы тот двигался к другому концу этого узкого прохода. Сзади слышались крики, местные аборигены их не только заметили, но и говорили, что надо обогнуть руины, чтобы встретить их с другой стороны. Потому надо было торопиться.
Панда еле-еле вынырнул с другой стороны руин, следом за Элисом, как вдруг чиркнувшая над ним по стене пуля щедро оросила их обоих бетонной крошкой. С такими же вытаращенными глазами, как у обосравшейся кошки, от которой Панда отличался не то, чтобы сильно, он бросился наутёк, надеясь вырулить среди этих руин в какие-нибудь более цивилизованные места, где не будут пытаться его убить.
